Рон Джереми

Порноактер, 53 года, Нью-Йорк

За последние 26 лет я снялся в 1750 фильмах. Приблизительно, конечно же.

Юмор — это обязательная составляющая хорошего порно. Так мне кажется. Но мне постоянно говорят о том, чтобы я прекратил шутить после того, как начинается долбежка. Один порноделец сказал мне, мужчина не может одновременно смеяться и испытывать эрекцию. Что касается меня — это полная чушь. Но приходится соглашаться.

В моей семье все как на подбор: адвокаты, учителя, дипломаты, церэушники, чиновники. У половины моей семьи есть звание магистра, у другой — доктора. Мать, которая умерла через год после того, как я снялся в первом фильме, сказала мне: «Рон, ты пляшешь под какой-то другой барабан».

Все-таки я ужасно старомоден. Мне нужно, чтобы была интрига, сюжетная линия. Здесь я иду исключительно от моего актерского образования. Я отношусь к старой школе, где люди хотят видеть легкую игру, или хотя бы поглаживания перед тем, как женщина обнажит свое тело. Давайте послушаем диалоги! Вникнем в характеры! Мне совершенно не нравится, когда происходит что-то вроде «вот ваш кофе… ешь меня!»

В нашем деле используются космические количества виагры. Но я не скажу о ней ничего хорошего. Знаю, это работает, но у парней возникают серьезные проблемы — голова кружится и искры сыплются из глаз. Я не использую ничего. Пока мне просто не нужно.

Однажды я переспал с 87-летней женщиной. Для меня это было как социальная благотворительность. Я хотел доказать всему миру, что никто не может быть слишком старым, чтобы заниматься сексом. Эта женщина, ее звали Рози, поместила в газете объявление, где писала, что ищет любовника. Потом она изъявила желание сняться в порнофильме. Мне предложили огромные деньги за эту роль, поскольку все парни отказались наотрез. Я не взял денег. Самый удивительный момент в этом фильме, когда Рози вдруг говорит мне: « Знаешь, а ведь у мужчины моего возраста уже не бывает эрекции». Я сказал ей: «Рози, все мужчины твоего возраста умерли 10 лет назад». Жестоко? Нет. Когда мне будет 87, я бы очень хотел, чтобы какая-нибудь сорокалетняя женщина сделала меня.

Жирный, короткий, грязный ублюдок. Что еще можно про меня сказать? Ничего!

Все меняется. Раньше в порнобизнесе было не больше 20 ребят — Рэнди Вест, Питер Норт, я, еще парочка, и все. А сегодня любой думает, что может сниматься в порно.

В свое время я написал большую работу о том, что думают люди, когда им хочется оттянуть момент семяизвержения. Сам я не думаю о родственниках, бывших женах и газонокосилках, как это делают все. Я думаю о призраках. Я думаю: черт, если бы они существовали, то могли бы скакать туда-сюда через мою голову. От этого мне становится страшно. А страх — это лучший способ сдерживать себя от того, чтобы кончить.

Некоторые мужчины, желая сдержать семяизвержение, думают о других мужчинах. Это самое опасное, что может быть. Потому что если вдруг кончишь, твоя жизнь изменится полностью. Это будет похлеще эксперимента академика Павлова.

Я не люблю, когда люди, измеряя пенис, считают и яйца. Ненавижу это жульничество!

Я никогда не получал ранений на работе. А вот мой друг получил. В 1978-м он снимался с Самантой Фокс. Они делали сложный дубль — вид снизу. В самый ответственный момент на него упало осветительное оборудование. От одной из ламп у бедняги загорелись яйца. Если бы он не догадался прыгнуть в бассейн, мы потеряли бы неплохого актера.

Я никогда не употреблял наркотики, не имел никаких опасных привязанностей, никогда никого не ударил. Я обычный еврейский пацан из Квинса.

esquire.ru